 Владыка Иосиф с 1954 по 1956 гг. проживал в Кокчетаве.
Владыка Иосиф приехал в Кокчетав — совершенно незнакомый ему город, где он никого не знал и его не знал никто. Владыка не имел средств для пропитания и нигде не мог найти для себя приюта. Владыку в свой маленький саманный дом, расположенный на улице Советский приняла казахская семья.
9 декабря 1955 года владыка Иосиф получил от Святейшего Патриарха Алексия I разрешение на проведение богослужений в церкви г. Кокчетава, о чем управляющий Казахстанской епархией епископ Ташкентский Ермоген сообщил уполномоченному Совета по делам религии. Но уполномоченным не был выдан Владыке разрешающий документ — регистрационная справка, без чего совершать богослужения Владыка не имел права.
6 апреля 1956 года Владыка Иосиф был «...освобожден от дальнейшего нахождения в ссылке на основании приказа Генерального Прокурора СССР и КГБ при СМ СССР от 19 марта», о чем сам он расписался в Управлении МВД по Кокчетавской области: «Мне, Чернову, объявлено, что я из ссылки на поселении освобожден без снятия судимости. Справку получил к сему 6 апреля 1956 года».
1 июня 1956 года владыка Иосиф был назначен настоятелем Михайло-Архангельского храма г. Кокчетава. Через месяц владыка Иосиф был переведен в г. Петропавловск и назначен почетным настоятелем собора святых апостолов Петра и Павла.
Краткая биография:
 Митрополит Алма-атинский и Казахстанский Иосиф (Иван Михайлович Чернов) родился в Белоруссии, в г. Могилёве-на-Днепре в семье военного 2 (15) июня 1893 года. В 1910 году поступает в Белынический монастырь. С 1912 по1917 годы Иван Чернов нёс послушание в Тверском Успенском Отрочь монастыре, где посвящён в иподиаконы в 19 лет. В тревожные революционные годы был пострижен в мантию с именем Иосиф, а в 1920 году рукоположен в иеромонаха.
В 1925 году арестован. Игумен Иосиф был осуждён на два года лишения свободы. Свой первый срок он отбывал в Коль-Ёле, в Коми области. По освобождении из лагеря в 1927 году игумен Иосиф на Благовещение был возведён в сан архимандрита, и продолжил службу в Таганроге в течение пяти лет. В 1932 году совершилась епископская хиротония архимандрита Иосифа.3 февраля 1933 года епископ Иосиф был назначен временно управляющим Донской и Новочеркасской епархией. В конце Рождественского поста 1935 года Владыку Иосифа арестовали, и осудили на пять лет концлагерей "за антисоветскую агитацию". Для отбытия срока наказания Владыка был направлен в Ухто-Ижемские лагеря Коми АССР.
В годы фашистско-немецкой оккупации епископ Иосиф возглавил религиозную жизнь в Таганроге. Немецкое командование неоднократно предлагало Владыке Иосифу сотрудничество в целях фашистской пропаганды, грозя арестом и расстрелом. Епископ Иосиф отвечал отказом, за что был посажен в гестаповскую тюрьму.
После освобождения, в мае 1944 года Владыка поехал в Москву на встречу с Патриархом Сергием, по дороге был арестован и доставлен в тюрьму НКВД СССР. В феврале 1946 года Военный трибунал войск НКВД Северо-Кавказского округа в закрытом судебном заседании в составе трёх человек без участия обвинения и защиты осудил епископа Иосифа на 10 лет с поражением в правах сроком на 5 лет с конфискацией имущества. Как особо опасный государственный преступник и организатор направлен в Челябинский лагерь особого назначения, а в 1948 году переведён в Карлаг.
С 1948 по 1954 год владыка Иосиф находился в Карагандинском лагере МВД, в Песчаном отделении лагеря и в отделении Актас. Там он работал, на строительстве кирпичного завода и некоторое время был санитаром в санчасти отделения. 4 июня 1954 года исполнилось 10 лет с момента ареста владыки Иосифа. В этот день он был освобождён из Карлага и этапирован в ссылку на поселение в Кокчетавскую область, Алабатинский совхоз, посёлок Ак-Кудук Чкаловского района. Владыке Иосифу было уже за шестьдесят, но его всё ещё вынуждали физически работать: в совхозе Алабатинском возил на быках воду для освоителей целины.
В июле 1954 года владыка обратился в Кокчетавское Областное МВД со следующим прошением:
«Прошу Кокчетавское областное МВД перевести меня на дальнейшее жительство в г. Кокчетав. Просьба моя исходит из следующего: звание мое, преклонность лет (62 года) и религиозные потребности требуют, чтобы я жил там, где есть церковь, где я мог бы, как верующий христианин, удовлетворять свои религиозные потребности. Убедительнейше прошу удовлетворить мою просьбу.
Чернов И. М. (Епископ Иосиф) 19/VII.1954 г. Селение Ак-Кудук».
Ходатайство Владыки было удовлетворено, и ему разрешили проживать в г. Кокчетаве.
Только в марте 1956 года владыка Иосиф был освобожден от дальнейшего нахождения в ссылке и назначен настоятелем Михайловского Архангельского храма г. Кокчетава. Через месяц владыка Иосиф был переведён в г. Петропавловск и назначен почётным настоятелем собора святых апостолов Петра и Павла.
22 ноября 1956 года Указом Священного Синода владыка Иосиф был назначен епископом Петропавловским, викарием Алма-атинской епархии.
18 марта 1957 года была образована самостоятельная Петропавловская епархия, и владыка Иосиф поставлен управляющим ею с титулом Петропавловский и Кустанайский. В новообразованную епархию вошли пять областей: Петропавловская, Акмолинская, Карагандинская, Кокчетавская и Кустанайская. Кафедра была в Петропавловске. Патриарх Алексий I, благословляя владыку Иосифа на Петропавловскую кафедру.
25 февраля 1958 года епископ Иосиф возведён в сан Архиепископа. 15 сентября 1960 года Указом Священного Синода владыка Иосиф был назначен архиепископом Алма-Атинским и Казахстанским. Петропавловская епархия была ликвидирована с передачей всех церквей в Алма-Атинскую епархию.
Ровно 15 лет, до дня своей кончины, прослужил владыка Иосиф в Алма-Ате. Всего в Казахстане владыка Иосиф прослужил 18 лет.
31 августа 1975 года у Владыки случился приступ, разрешившийся, после трёх сложных операций, которые ему пришлось перенести перед кончиной. Скончался Владыка 4 сентября на 83-м году жизни.
Из воспоминаний:
Сапаргали Мухамедвалиевич Кенжегарин (г. Кокчетав) вспоминает о митрополите Иосифе:
«Владыка Иосиф пришел в нашу семью в 1954 году, когда целина началась. Отец наш до войны учителем был, начальником школы. Потом Финская война началась, в 39-м его в армию забрали, затем — Отечественная. В 42-м отца контузило, он инвалидность получил, с войны вернулся, женился. Мы родились, и в 1952 году умерла наша мать. Нас после матери осталось четверо детей — Кульмайрам, 1943 года рождения, я с 1945 года, Майра с 1950-го и маленький Молдагали с 1952 года. После смерти матери отец женился. Незадолго до прихода к нам Владыки, в 1954 году, у нас умер дедушка, и, когда Владыка пришел в нашу семью, мы, дети, стали называть его «Ата», что по-русски означает «дедушка». Как дедушка он нам был.
Отец рассказывал, что Ата до приезда в Кокчетав работал в совхозе Алабатинском Чкаловского района, что в ста двадцати км от города, в бригаде, целину поднимал. Он возил на быках воду по бригадам. Быки от жары бежали и прятались в болото, стояли там целый день и не хотели выходить. А он скотину не бил, не трогал. Из совхоза наш родственник по материнской линии привез его в город и завез к нам: «Так и так, — говорит, — ссыльный он, будет здесь сидеть и отмечаться». И так у нас остался в доме. Дом наш был старый, маленький, саманный — кибитка из двух комнат. Он жил в одной комнате вместе с нами, детьми. В церковь сходит, помолится. Молился он всегда. Обед приготовит, воды принесет чистой из родника, дрова напилит. Молдагали тогда в пеленках был, он с ним нянчился. Выйдет на улицу, с соседскими детьми пошутит. Он заботился о нас. Ата Иван Михайлович был золотой человек. Он никогда никого не обижал, он уважал людей, простой был человек. Он добрый был, всех любил, ничего злого не делал, слава Богу! Отец рассказывал — Ата знал, если какой человек сидит и плохое думает, хочет кому-то плохо сделать — он уже знает.
Он нигде не работал — старый человек. Посылки ему присылали. Я как помощник при нем был, ходил вместе с ним на почту посылки, письма получать. На озеро ходили с ним гулять — озеро возле нашего дома называется Копа, в фотографию с ним сходили, сфотографировались (в записной книжке владыки Иосифа есть такая запись: «По дороге в храм Божий меня сегодня сопровождал Сапай-магометанин. «Ата кета урска мучеть» — дедушка идет в русскую церковь. 55-й год. Кокчетав»).
Потом он уехал в Петропавловск, мы со старшей сестрой приезжали к нему в Петропавловск. Он хорошо нас принимал. А он из Петропавловска в Кокчетав приезжал, служил здесь в церкви. Виктор (Виктор Иванов — иподиакон владыки Иосифа) пришел к нам, сказал: «Ата приехал в церковь». Мы пошли с Молдагали в церковь Ата посмотреть. Пришли, посмотрели, повидались с ним. А уже после армии я приезжал к нему в Алма-Ату. Почему приезжал? Потому что я хотел с ним повидаться. Он нам как родной отец был, даже лучше, и мы любили его, когда были маленькими детьми».
Надежда Григорьевна Казулина, г. Ташкент:
«В 1954 году мой отец Григорий Тимофеевич Казулин по нашим семейным делам находился в Кокчетаве. Проходя по улице города, он увидел нищенски одетого человека. Отец понял, что это ссыльный и что он — духовное лицо. Отец подошел к нему и заговорил. Поскольку по виду моего отца тоже можно было определить, что он верующий человек, то ссыльный сказал отцу, что он епископ Иосиф. Тогда папа снял с себя теплую одежду, одел на Владыку. Владыка повел отца в маленький саманный дом, где его приютила многодетная казахская семья. Там они побеседовали.
Владыку, как ссыльного, никто не хотел принимать в свой дом. И Владыка был рад жить в этом доме, хотя там было много вшей. Отец, чем смог, помог ему и поехал домой в Ташкент.
В Ташкенте он сразу пошел к епископу Ермогену и рассказал ему о своей встрече с владыкой Иосифом. И из Ташкента в Кокчетав Владыке послали посылки с одеждой, обувью и служебными книгами. Все время, пока он находился в Кокчетаве, ему присылали из Ташкента посылки, что очень его поддерживало.
И отец мой, когда владыка Иосиф уже служил на Алма-Атинской кафедре, каждый год ездил к нему в Алма-Ату. Владыка с любовью его встречал, уделял много внимания, возил с собой на машине и говорил: «Это тебе за КОК-ЧЕ-ТАВ!».
Антонина Васильевна Козлова, г. Кокчетав:
«В 1954 году в нашей Михайло-Архангельской церкви появился владыка Иосиф. Он был сослан в Кокчетав. Сначала он жил в одном из аулов Кокчетавской области, в юрте. А в Кокчетаве его приняла казахская семья, и он жил у них в доме. Русские взять его на квартиру побоялись, потому что исполком запрещал принимать ссыльное духовенство. За Владыкой строго следили местные власти. И первое время люди боялись даже под благословение к нему подходить, потому что это тоже запрещали. Также не разрешали подпускать к нему детей.
По воскресным и праздничным дням Владыка приходил в церковь на богослужения. Служить ему было запрещено. Разрешили только в алтарь заходить причащаться. Ему не разрешали даже петь и читать на клиросе. Поэтому Владыка становился за печкой-контрамаркой, стоявшей в правом крыле крестообразно построенного храма, и там возносил Богу свои молитвы1. Женщины, зная, что за печкой молится Архиерей, стали стелить там для него круглый домотканый половичок. А Владыка стоял за печкой и плакал. Особенно плакал он во время Литургии. У меня был хороший голос, я пела на клиросе и часто солировала, когда хор пел «Херувимскую песнь», «Милость мира...», «Царскую» ектенью. Владыке нравилось мое пение, и, бывало, он так уплачется, что старушки подходили ко мне и просили: «Ты хоть не пой, он ведь плачет стоит, Владыка наш». Я выхожу с клироса, Владыка подойдет ко мне, по голове погладит и тихонько пропоет: «Многая лета! Многая лета!»
Со временем люди полюбили его, стали подходить к нему под благословение. Народа много приходило в то время в церковь, и к Владыке за благословением, бывало, целая очередь выстраивалась. В ворота только заходит, а к нему уже бегут под благословение. Помню, он благословляет, а я смотрю на его руки — нежные, как у младенца. Потом разрешили давать ему пищу, и люди стали приносить ему хлеб, продукты. А он все, что подадут ему, все раздаст. Нам на клирос принесет, но особенно старался нищих, детей и стариков наделить. Многих людей кормил Владыка, Царство ему Небесное! Часто он приходил задолго до начала службы, садился в церковной оградке на скамеечку, его окружал народ, и он подолгу с народом разговаривал.
Через два года Владыку перевели в Петропавловск, и, когда он уезжал, все на коленях стояли и плакали. И приезжал он к нам из Петропавловска уже как правящий архиерей, на престольный праздник Архистратига Михаила. Мы встречали его с радостью. Он служил, пел хор, и снова говорил мне Владыка «Многая лета!» за мое пение. Вот так и намолил он мне многая лета — 90 лет мне уже, а я все живу!»
Багисова Камал Багисовна, г. Кокчетав.
«Когда Ата, Иван Михайлович, приехал из лагерей в Кокчктав, он ходил-ходил (он сам об этом рассказывал), никто не принял его. Он немножко обижался: «Я неделю ходил, мотался, меня никто не пустил». И попал к моему дяде Мухамедвали Кенжегарину. Дядя взял его в дом безотказно. А там у него четверо детей, жена умерла, другая жена была. Но мачеха есть мачеха. Сама она больная была. В общем, бедняк бедняка принял. Ата Молдагали нянчил и еще Майру – ей четыре года было, такая маленькая, кривоногая, кто за ней ухаживать будет? Беспризорные дети. Ой, как эти дети его любили! Они его «Ата» звали. Такой он был человек хороший, очень добрый, всех уважал. Он детей, в основном, и воспитывал. Всегда что-нибудь им несет, покормит. Он все им отдавал. Ата по ночам молился. Молился всегда, когда захочет, никто ему не мешал. И как они дружны были! Вот утром он уходит, вечером придет, гостинцы принесет детям. Особенно Молдаша он любил, Молдагали. Он же самый маленький остался. «Ты, – говорил, – такой будешь хороший человек, учиться будешь». А с Майрой всегда шутил: «Майра, ты будешь актриса, в Алма-Ате будешь жить, замуж выйдешь, детей у тебя будет много!» Так оно и получилось. Она сейчас замужем, в Алма-Ате живет и дети ее уже взрослые. Когда он уехал, дети жалели: «Ата наш уехал». Молдагали Ата писал все время письма и все время узнавал: «Где Майра? Где Кульмай? Где Сапаргали?» – обо всех спрашивал.
Мы с мамой часто бывали у дяди Мухамедвали и виделись с Ата. Меня звать по-казахски Камал, а по-русски – Катя. «Ну, тогда я буду звать тебя Екатерина Вторая» – так шутил Ата. Это он за характер мой своевольный звал «Екатерина Вторая». То, что он говорил мне, все сбылось. Мне говорил: «Екатерина Вторая, замуж выйдешь, будешь жить долго, а детей у тебя будет мало». Так и есть сейчас. Только двое у меня детей. «Ты, – говорит, – добрая, но характер у тебя тяжелый. Что скажешь, то и делаешь, никого не слушаешь».
Когда мой брат в армии служил, к нам приехала учиться из аула девушка, наша дальняя родственница, Амина ее звать. Ата называл ее «Апрель» и шутил: «Апрель, у нас полковник в армии служит, он придет, мы тебя замуж отдадим». И говорил, что детей у нее будет много. Так и вышло. Пришел мой брат с армии молодым солдатом и через пол-года они поженились. Сейчас у них четверо детей, и он служит уже в звании майора».
Кульмайрам Мухамедвалиевна Казиханова (Кенжегарина), пос. Красный Яр:
«В 1954 году, тетя Катя, наша соседка, привела к нам из церкви Ата и сказала: «Ему жить негде. Вот эти люди хорошие, дети у них хорошие». И он у нас остался и помогал нам. Мы были сиротами. Он жил с нами в одной комнате, и хорошо к нам, детям, относился, жалел нас. В магазин ходил, продукты приносил, мы вместе ели. Кушает он – молится, покушает – молится. Он много молился: днем молился, в обед молился, ночью всегда вставал, молился, не оставлял. Читал по книгам чаще, по книгам молился. Два чемодана книг у него было. Больше всего мне запомнилось, что он книги читал. Он читает, мы сидим, смотрим. Всегда в субботу, в воскресенье в церковь ходил. Утром уйдет, вечером придет. С отцом они дружны были. Он человеком был. Он всегда нам рассказывал: «Воровать не надо, врать не надо, с соседями надо быть хорошими, всегда дружить». Он сам не любил, кто врет. Он по характеру добрый был, спокойный, никогда не ругался, со все-ми в мире жил. Он любил пошутить, плохого слова не говорил, веселый был.
Из Петропавловска он присылал посылки, помогал нам, добра много для нас делал. Он позвал нас с сестрой Майрой в гости в Петропавловск, мы ездили к нему. Мы сидели с ним, чай пили. Он яблоки нам в сумки клал, подарки клал, он платья нам купил, еще купил чемодан, в поезд посадил. Он нам карандаши присылал, тетрадки присылал, когда мы учились, ленты красивые присылал в косы заплетать. Ленты эти я долго хранила. Мы любили его. Мы всегда его вспоминаем, его слова вспоминаем. О хороших людях вспоминается же.»
Сохранились письма, написанные епископом Иосифом из Кокчетава в Таганрог.
17 сен[тября] [19]54.
Варвара Никитишна, Юрина мама, маленькая Ниночка и все-все родные!
Радость от Господа, мир сердцу вашему да будет с вами во все дни ваши.
Спасибо, спасибо за <нрзб.>. Получил сегодня, 17 сект. Да воздаст Вам Сама Матерь Божия за вашу милость ко мне — Ея смиренному служителю. На много, много лет я, по грехам моим, лишен этого счастья — служить и бубенцами звенеть... Но у Бога, как говорится, добра много... Надеюсь, и мы паки воскадим кадилом фимиам пред Его св. Алтарем! На все время и преподобное терпение... без нервности и нетерпеливости...
Теперь здесь я по праздничным дням бываю в церкви и среди народа Божия — молюсь. Хожу по-мирскому и в бушлате еще из лагеря. Не хочется мне добывать мирского платья, когда мне подобает носить положенное... Да устроит сие Сам Господь Ему ведомыми судьбами и тогда, когда придет мой час. А час этот может быть в любой день... ждать и терпеть... Надо иметь наготове рясу, подряс[ник] и остальное... Пусть лежит.
Ах, все мое пропало, и как же? А? А? Вероятно, так Богу угодно. Но любят люди в беду павшаго человека, тянут его вещи, как с пожара... Аминь, аминь, довольно — успокойся, сердце, вспомни, что ты — монах! Архистратиг Михаил да молит Бога о нас! А Александр Невский да хранит нашу страну!
Е[пископ] Иосиф.
(Здесь есть базар, шапочку теплую надо.)
23 окт[ября] [1954]
Спасибо за все-все всем. Да воздаст Господь и Вам, и всем добрым людям! У нас уже холода со снегом и морозами до 10 гр[адусов]. Спасибо за обещанное. Будет ряса и клобук — снимусь и пришлю в Таганрог фото — посмотрите Старичка. Что есть возможно из теплой одежды — пришлите. Ой, здесь зима не так люта морозами, как ветрами — буранами.
Всего веем-веем доброго!
Озеро Копа бурлит, гора, как заброшенная могила, молчит, казахи беспрестанно чай пьют... как утки...
18 дек[абря] [19]54
Мир Вам и привет, М. Нина!
Спасибо за посылку и особенно подрясник. Точь-в-точь. В нем можно ходить, в нем можно и спать. Мир Вам и еще раз за всю посылку. Спасибо. Да, Ваня Петрович мне прислал рясу, подрясник, клобук и белья пару. Мир ему и Спасение за труды и решение сие, мне сделать!
1955 г.
Я живу пока как на станции, без стола, без икон, без лампадки, но кровать есть. Все жду, обещают. А может, в августе и комнату, и святый угол, и аналои буду иметь у самой церкви. Все от Бога! Будем этому верить!
Мир храмам и городу и Св. Алтарям во граде.
Е[пископ] Иосиф.
14 дек[абря][19]55 г.
Мир душе и привет М. Нине!
Спасибо за вчерашнюю открыточку. Спасибо за будущий, может быть, пояс кожаный монашеский! А Ваш, тот, алый бархат[ный], пояс я подарил одному иерею, вышедшему недавно на волю, и тот Ваш подрясник. Так чрез нашу совесть — Бог велит!
Спасибо за будущ[ую] пос[ылку] — с гостинцами — ястями и сахаром, и, может быть, вложите кофе? Я и живу тем, кто что пришлет по почте — и все! Так рад, рад, что Вы заботитесь о мне... Мир Вам!
Я жду от Святейшего ответ на мой вопрос и просьбу... Тогда напишу! Рано еще! Но я на старом месте и при старом юридическом положении... А почему — мне неизвестно!
Так рад и доволен бываю в храме за богослужением. В болъш[ие] праздники здесь я в полной форме и причащаюсь. Люди довольны хотя «немого» архиерея повидать, и любо им полюбоваться на мантию, более чем на самого Святителя! Слава Богу! Но я нигде и ни у кого здесь не бываю в доме. Три дороги: храм, дом священника и еще один дом на берегу озера, где мне стирают белье и раз в неделю моют голову дождевой или из снега водой!
А живу у магометан-казахов по-старому. Там! грязь восточная и дым, но себя там чувствую как дома, лучше, чем в доме добрых священника и его законной, доброй матушки!
Вот так оно и есть, и долго ли оно так будет — знает Бог, а может быть, и Святейший Отец наш Патриарх!
А вот-вот и Чудотворец наш Николай — буду тот день переживать, вспоминать и здесь по своему торжествовать!
Храни Вас Матерь Божия!
Мой поклон Храму, граду и всем добрым людям!
Е[пископ] Иосиф.
Четверг на светлой неделе, [19]55 г.
...Вот и весна. Весна так желательна после ветров и буранчиков. Озеро вот-вот вскроется. Это украшение и питание нашего скромного (пока) города. А гора — бабушка, скоро будет переоблачена из белой в зеленую ризу. Буду ходить опять на берег озера и на гору. 10 дней дважды в день.
Ходил в храм Божий. До него 2 километра. Когда сухо — хорошо, а когда грязь — подвиг! На Пасху было в церкви много людей, а вообще здесь плохо посещают церковь. Все суета и лень и отсутствие вкуса к богослужению. Так я полюбил Божию службу с 7-летнего возраста и никем не быв научен. Слава Богу!
Е[пископ] Иосиф.
Источники:
Неофициальный сайт города Петропавловск petropavl.kz/
Сахаровский центр sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=4889
Сайт Петропавловской и Булаевской епархии hvs.kz/bogosluzhenie-v-pamyat-prestavleniya-vladyki-iosifa-mitropolita-alma-atinskogo-i-kazahstanskogo
В.Королева "Свет радости в мире печали"
|
